История «Джузеппе Меацца», или «Сан Сиро», напоминает годовые кольца на срезе старого благородного дерева. Они отображают не только периоды жизни прославленной арены: за каждым из них стоит историческая и культурная эпоха, архитектурное решение, человеческие судьбы, спортивные успехи и неудачи.

При рождении стадион был назван «Сан Сиро», по имени поселения, которое режим Бенито Муссолини, одержимый всякого рода экспансиями, присоединил к Милану за пару лет до постройки арены. В переводе с итальянского «Сан Сиро» — Святой Сир. По легенде Сир мальчиком принес Христу пять хлебов и две рыбы, которыми тот насытил пятитысячную толпу. Затем в честь святого была построена церковь — она и дала название окружающей местности. Спустя много веков спорткомплекс «Сан Сиро» еженедельно кормит эмоциями десятки тысяч современных прихожан — спортивных болельщиков.

В 20-е футбольная Италия вошла во вкус и требовала обновления гардероба. Президент «Милана» Пьеро Пирелли возвел «Сан Сиро» на свои деньги. Частный стадион — сооружение породистое: в отличие от муниципальных собратьев-маргиналов оно чисто футбольное. Внешний вид и структуру позаимствовали у знающих толк англичан — четыре прямых отдельных бетонных трибуны разной высоты, одна с непрозрачной крышей. Натуральный денди на фоне мультифункциональных старорежимных арен, где непокрытые трибуны сплошным овалом окружали поле с беговыми дорожками, которые отдаляли игру и ее эмоции от зрителей. Построили «Сан Сиро» на западной окраине Милана очень быстро, за каких-то тринадцать с половиной месяцев усилиями всего лишь 120 рабочих. Место выбрали известное, по соседству с главным городским ипподромом. Это добавило новой арене узнаваемости, но и наложило свой отпечаток — подтрибунные помещения служили не только раздевалками, душевыми или клубными офисами, но и стойлами, сеновалами или ипподромными складами.

Церемония открытия прошла 19 сентября 1926 года с участием сильнейших миланских команд. В дружественной игре крупно победил «Интер» — 6:3. В тот день состоялся еще один дебют — у главного тренера «Милана», англичанина Герберта Берджесса. Драматической судьбы человек, Берждесс переехал в «Милан» из «Падовы» с женой, тремя детьми и пустыми карманами. Он проработал в «Милане» два сезона, потом снова тренировал «Падову», затем оказался в «Роме», а после войны спился у себя на родине. В Милане Берджесс из-за проблем с деньгами не смог найти квартиру и клуб подыскал ему жилище из четырех просторных комнат, но с единственным минусом — там не было окон, ведь оно находилось под землей, на которой стоял «Сан Сиро». Берджесс, так сказать, сходу с головой ушел в работу.

Первую официальную встречу на новом стадионе «Милан» вскоре тоже проиграл, а 20 февраля 1927 года поле опробовала сборная Италии и разошлась миром с чехами — 2:2. В 30-е итальянцы стали двукратными чемпионами мира, а первенство 1934 года и вовсе проходило у них дома — на «Сан Сиро» команда Витторио Поццо выиграла тяжелый полуфинал у австрийцев. Матч принес рекордные сборы и показал, что вместимость трибун нужно срочно увеличивать. На волне успехов национальный и государственный интерес к футболу сильно повысился, и на «Сан Сиро» провели первую перестройку. К тому времени арена уже была муниципальной — в 1935 году «Милан» продал ее городским властям. «Сан Сиро» из элемента частной собственности стал участником бурных социокультурных преобразований Италии периода правления Муссолини.

Трибуны выровняли по высоте, достроили по верхам и углам — обновленный «Сан Сиро» «потолстел» до отметки в 55000 зрителей. Между его полем и трибунами всегда сохранялось такое маленькое расстояние, что туда было невозможно втиснуть беговые дорожки. Именно благодаря этой особенности «Сан Сиро» с рождения и до сих пор смог остаться чисто футбольной ареной. Окончание работ отметили 13 мая 1939 года ничейным товарищеским матчем с англичанами — и первый же матч почти на четверть окупил затраты на недавнее укрупнение.

До конца 40-х на «Сан Сиро» играл только «Милан», а «Интер» проводил матчи на «Арене ди Милано», которую построили в 1805 году по приказу Наполеона для военных парадов, лошадиных скачек и имитации морских баталий. После второй мировой войны люди постепенно стали отходить от переживаний и лишений, и лучшим доктором для них оказался футбол. Европа страстно увлеклась игрой, с сезона 1947-48 гг. интеристы переехали на «Сан Сиро», а «Милан» в 1951 году после 44-летнего перерыва стал чемпионом Италии — все это привело ко второй и весьма масштабной перестройке стадиона. В 1954-55 гг. «Сан Сиро» получил еще один ярус и современную спиральную внешность, а его максимальная вместимость выросла до 100 тысяч с учетом стоячих мест. Доступ к трибунам по внешним лестницам стал удобнее и быстрее, по ним можно было подниматься на самый верх. Новую веху 25 апреля 1956 года отметили разгромом сборной Бразилии, на которую трибуны забились под завязку. Впоследствии их емкость ради безопасности сократили до 80 тысяч мест, 60 из которых были сидячими.

Путь к стадиону из любой точки города тоже упростился, а позже, в середине 60-х, настоящим прорывом в этом деле стал ввод миланского метро, сильно разгрузивший трамвайную линию и автомобильные дороги. В 1957 году на «Сан Сиро» появилось первое в Италии мощное искусственное освещение (за деньги «Милана»), а через десять лет — и первое электронное табло. В 1980 году «Сан Сиро» был переименован в честь недавно ушедшего Джузеппе Меаццы, культового футболиста 30-х, дважды чемпиона мира. Меацца почти всю карьеру провел в «Интере», но на ее излете успел поиграть за «Милан», так что новое название никого из соседей не ущемило.

Третья перестройка стадиона, теперь уже «Джузеппе Меаццы», состоялась в преддверии ЧМ-1990. Италия азартно готовилась к мировому форуму и деньги лились рекой — на обновление арены ушло в два раза больше денег, чем намечалось. Нововведения еще больше изменили внешний вид сооружения — помимо нового яруса появились знаменитые спиральные башни, а также броская крыша, на углах напоминающая красные бантики. Башен всего одиннадцать: четыре поддерживают крышу и семь — трехсторонний третий ярус (вдоль одной «длинной» стороны его нет). Вместимость трибун увеличилась до 85700 мест.

После третьего обновления арена получила название «футбольной Ла Скала». Все сидения теперь стали индивидуальными, трибуны полностью окрасились в отличительные цвета, над ними появилась прозрачная крыша с новой системой освещения, а поле обзавелось подогревом с контролем температуры. Но несмотря на дорогие обновки, внутри глубокой чаши создался микроклимат, плохо подходящий для роста и жизни газона. За внешним потребительским эффектом позабыли о сути — с тех пор поле требовало постоянной доработки. Наконец, 8 июня 1990 года «Джузеппе Меацца» принял матч открытия ЧМ-1990 между сборными Аргентины и Камеруна, закончившийся невероятной победой африканцев над чемпионами мира. Затем стадион вплоть до четвертьфиналов оставался «домашним» для будущего триумфатора, команды ФРГ.

В 1965 и 1970 гг. здесь состоялись финалы Кубка европейских чемпионов, а в 2001 году — главный матч Лиги чемпионов. Летом 2008 года на спорткомплексе провели косметические изменения в соответствии с регламентом УЕФА, и его официальная вместимость слегка сократилась до 80018 зрителей. По этому показателю «Джузеппе Меацца» — четвертый стадион Европы и первый в Италии.

На стадионе, естественно, проводились не только футбольные матчи. В 1960 году тут прошел боксерский поединок, сюда иногда заглядывает сборная Италии по регби, но чаще всего «Джузеппе Меацца» делит футбол с музыкой. В 1980 году концерт Боба Марли собрал 90 тысяч человек — не каждое миланское дерби привлекает такое внимание. Чуть позже послушать Брюса Спрингстина пришло примерно столько же. За несколько десятков лет тут побывали многие звезды мировой величины, и не только футбольные: Боб Дилан, «Роллинг Стоунз», Майкл Джексон, Робби Уильямс, «Депеш Мод», «U2» и многие другие.

Со звуком связана и курьезная история. Диктор стадиона Джованни Марсотто проработал на арене около 40 лет, практически еженедельно озвучивая составы миланских команд. Больше всего он прославился не прямым своим делом, а чтением рекламных объявлений перед матчами и во время перерывов — особенно ему удавались восклицания об огнетушителях, за что Марсотто получил прозвище «Мистер Метеор», по названию их торговой марки. Но самым парадоксальным фактом его биографии, как потом оказалось, было боление за «Ювентус». Эдакий футбольный Штирлиц — столько лет в тылу «врага» и без единого прокола.

«Сан Сиро», он же «Джузеппе Меацца», — один из символов кальчо. Пески времени и железобетон трех перестроек не скрыли под собой душу стадиона. Все его четыре исторические формы — словно те самые годовые кольца, обнявшие друг друга. Тут сосуществуют и окраинный стадиончик черно-белых 20-х, и амбициозный монумент фашистских 30-х, и энергичный стотысячник оживших после войны 50-х, и буржуазная надстройка постиндустриальных 80-х. В этом году арене исполнится 85 лет. Viva lo stadio dei milanesi!