Нордаль носил кличку Бизон – такую же, какая впоследствии была у Пребена Элкьяра. Обоих знаменитых форвардов объединяло могучее телосложение. Мощные габариты шведа – при 180 сантиметрах роста он весил 95 килограммов и имел объем груди 105 сантиметров – для того времени, когда он играл, были большой редкостью. Вероятно, его вернее было бы назвать Супербизоном, ибо порой он благодаря своей горе мышц вытворял немыслимые вещи.
Некоторые его «подвиги», подобно подвигам Геракла, вошли в легенду итальянского футбола. Однажды в матче «Милана» с «Наполи» защитник неаполитанцев Грамалья вцепился в майку Нордаля так крепко, что тот протащил его на себе 30 (!) метров, как трактор, да еще умудрился при этом послать мяч в сетку. Арена «Сан-Сиро» долго напоминала потом вспаханное — шипами бутс Грамальи — поле.
В другом матче, с «Фиорентиной» во Флоренции, Нордаль перешел прямо с мячом через линию ворот, попутно внеся туда на своих плечах повисших на нем соперников — Розетту, Маньини и Кьяппеллу.
Но, конечно, отменные атлетические данные сами по себе не сделали бы Нордаля выдающимся футболистом. Помимо них он обладал многими другими, чисто игровыми достоинствами, представляя собой эталон центрфорварда своего времени.
Потомок валлонских кузнецов
Нордаль унаследовал свое могучее сложение от предков — потомственных валлонских кузнецов, эмигрировавших на север Швеции в городок Хернефорс. Он находится за Полярным кругом, где на протяжении 10 месяцев в году ртутный столбик термометра не поднимается выше нуля.
Гуннар был средним из пяти братьев, которые вместе с ним начали выступать за скромную любительскую команду своего города, носившую неофициальное название «Дьяволы», — такое же, какое впоследствии получил от итальянских тифози и «Милан».
Шум трибун частенько заглушал громовой голос папаши Нордаля: «Бей, Гуннар! Бей!» И Гуннар бил и забивал — сначала за скромный «Дегерфорс», потом за «Норчепинг», который предложил ему в 1944 году первый профессиональный контракт. Благодаря этому контракту он смог поставить крест на токарном ремесле и сосредоточиться только на футболе.
Гре — Но — Ли
Дела «Норчепинга» с приходом Нордаля сразу пошли в гору. Уже в 1945 году он выиграл чемпионат Швеции, а вслед за этим еще три года подряд повторял подобный успех. В 1946 году к Нордалю присоединились Нильс Лидхольм и Гуннар Грен. Так сформировалась знаменитая тройка Гре — Но — Ли, которая затем в полном составе перекочевала в «Милан».
А широкой публике она впервые предстала на Лондонской олимпиаде 1948 года — победной для сборной Швеции. Нордаль вместе с золотой олимпийской медалью получил титул короля бомбардиров, забив 7 мячей. Интересно, что вместе с ним на верхнюю ступень пьедестала почета в Лондоне поднялись оба его старших брата — Кнут и Бертиль. И они тоже, кстати, потом подались в Италию — в «Рому» и «Аталанту» соответственно, но более или менее заметного следа в кальчо не оставили.
За четыре сезона в «Дегерфорсе» Гуннар Нордаль забил 58 мячей в 77 играх. За четыре с небольшим сезона в «Норчепинге» уже существенно больше: 93 гола в 92 матчах. Это и понятно: играя бок о бок с такими асами, как Лидхольм и Грен, забивать было намного легче. Венгр Лайош Чейслер, возглавлявший «Норчепинг», так ему и говорил: «Видишь центральную линию? Она всегда должна быть за твоей спиной! Центрфорвард должен жить рядом с воротами».
Клуб или сборная?
В 1945 году в матче с «Ландскруной» Нордаль забил семь мячей, установив национальный рекорд, который не побит до сих пор. Именно после того матча он получил свое первое приглашение в сборную Швеции. За четыре года выступлений в составе «Тре Крунур» он добился отменного показателя — 43 гола в 33 матчах.
К сожалению, четырьмя годами его стаж в сборной и ограничился, ибо он автоматически оказался отстраненным от нее, когда решил перейти в «Милан». В то время в Швеции существовал запрет для тех, кто уезжал играть за границу. Путь в сборную для «иностранцев» был закрыт. Это глупое правило отменили только перед шведским чемпионатом мира 1958 года, когда потребовалось собрать максимально сильную команду, чтобы не ударить в грязь лицом у себя дома. Но Нордалю от этого было уже ни жарко ни холодно, поскольку он в то время как раз заканчивал карьеру в большом футболе.
Дилемма «сборная или «Милан» была для него нелегкой. Выбор был сделан только после долгого обсуждения с Чейслером.
Козырная карта в трансферной игре
Переходу Нордаля в «Милан» сопутствовали довольно анекдотичные обстоятельства. По предварительным раскладам он должен был облачиться в черно-белый наряд другого суперклуба— «Ювентуса», который первым вышел с ним на контакт. Благодаря разветвленной коммерческой сети набиравшего силу концерна «Фиат», «Юве» имел широкую сеть наблюдателей по всей Европе.
Но этого ему было мало: иногда он еще и уводил игроков из-под носа у своих конкурентов, прибегая подчас к не очень джентльменским методам.
Датчанин Плегер, вокруг которого также был в конце 40-х годов раздут ажиотаж, должен был прибыть в Милан, чтобы подписать контракте одноименным клубом. Но эмиссары «Ювентуса» перехватили Плегера буквально на подножке вагона поезда, когда тот прибыл на миланский вокзал, и переправили его в Турин.
Между двумя суперклубами возникла из-за этого инцидента настоящая война. Видимо, хозяин «Юве» Джанни Аньелли почувствовал угрызения совести. Желая разрядить напряженность, он в качестве компенсации за содеянное уступил «Милану» Нордаля. Он еще не осознавал, какое грозное оружие дарит главному конкуренту. Довольно быстро стало понятно, что Аньелли свалял дурака: Плегер на поверку оказался посредственным футболистом, а Нордаль сумел раскрыться в Италии во всем блеске.
Рекорды и достижения
Нордаль прибыл в Милан 22 января 1949 года. Местная публика встретила его с энтузиазмом — на вокзале собралось семь тысяч человек. И швед в первом же матче отблагодарил тифози за такое внимание к себе.
Через пять дней, 27 января, «Милан» играл дома с «Про Патрией». В одном из моментов миланский полузащитник Бурини навесил мяч мчавшемуся полевому флангу Нордалю, который так, на полном ходу, и вколотил его в сетку.
Поскольку прибыл он тогда, когда сезон уже достиг своего экватора, включаться в бомбардирскую гонку было уже поздновато. Но в шести последующих сезонах Нордаль выигрывал ее пять раз! При этом в 1950 и 1951 годах швед приходил к финишу с результатом 35 и 34 гола соответственно. Это и по сей день два лучших сезонных бомбардирских достижения в истории кальчо.
За семь с половиной сезонов в «Милане» Нордаль забил 210 мячей в 257 матчах. Он является рекордсменом этого клуба, оставив всех других прославленных бомбардиров далеко позади себя. Следом за ним идут Ривера (122 гола), Альтафини (120), Боффи (111) и Ван Бастен (90).
Последние два сезона (1956/57 и 1957/58) Бизон провел в «Роме», добавив в свой послужной список еще 15 голов, забитых в 34 матчах. Итого его итальянский стаж приобрел такой вид: 291 матч — 225 голов. В среднем — 0,77 гола за матч. Это наивысший средний показатель среди всех бомбардиров, забивших в серии А не менее 100 голов.
В итальянском «Клубе 100» Нордаль занимает второе место вслед за Сильвио Пиолой. Но Пиола забивал свои 274 мяча за сверхдолгую карьеру, которая протянулась почти на четверть века, тогда как Нордаль «отстрелялся» за 10 сезонов, из которых только 8 были полными!
Больше четырех мячей в матче серии А Нордалю забивать не удавалось. Зато покеров на его счету – аж четыре. Он добивался их в матчах с «Торино» (7:0, 26 февраля 1950 года), «Новарой» (9:2, 24 сентября 1950 года), «Триестиной» (6:0, 21 февраля 1954 года) и «Спалом» (6:0, 12 июня 1955 года). Кроме того, Нордаль 13 раз делал хет-трик и 33 раза – дубль. Если суммировать его показатели в первых дивизионах чемпионатов Швеции и Италии, то он забил 376 голов в 463 матчах. Он занимает почетную 10-ю строчку в списке бомбардиров национальных чемпионатов всех времен и народов. Соревнование бомбардиров Нордаль выигрывал девять раз – пять раз в Италии и четыре в Швеции (один раз в составе «Дегерфорса» и три раза – в составе «Норчепинга»).
Добрый Бизон
Нечасто бывает, что бомбардирский талант у игрока сочетается со скромностью в повседневной жизни и джентльменским поведением на поле. Нордаль являл собой именно такой редкий пример. В знаменитом, навечно вошедшем в историю матче, в котором «Ювентус» был разгромлен на своем поле «Миланом» со счетом 7:1(!), разнервничавшийся игрок «Юве» Карлетто Парола ударил по ноге Нордаля и был удален с поля. Когда он, заливаясь слезами, покидал его, Нордаль был первым, кто подошел его утешить.
Другой туринский стоппер – Най – принялся с удвоенным усердием провоцировать форварда, да так, что партнеры Ная даже стали давать Нордалю советы: «Чего же ты ждешь, Гуннар? Врежь ему сам!» На это швед ответил, что в такой футбол он не играет.
После подобных историй в устах болельщиков он постепенно превратился из просто Бизона в Доброго Бизона. Милан его обожал, носил на руках. После 200-й игры Нордаля в составе красно-черных в одном из лучших ресторанов города были устроены грандиозные торжества, а юбиляру отлили золотую медаль. В то время как его партнеры селились в роскошных виллах в предместьях Милана, Нордаль жил вместе с женой Ирмой и детьми Анной-Карлой и Томом (который также стал довольно известным футболистом и играл за сборную Швеции) в скромной квартире.
Он и в дальнейшем показал себя крайне непрактичным человеком, не получив и сотой доли того, что урвал бы от жизни любой другой игрок его величины, эксплуатируя свою славу. Сыграв последний матч за «Рому» 23 февраля 1958 года (и забив гол на последней минуте в ворота «Дженоа», который только скрасил горечь поражения римлян – 2:4), Нордаль попробовал себя на тренерском поприще, но без особого успеха. В 1959-61 годах он был играющим тренером в «Карлстаде», выступавшем в региональной шведской лиге. Часто он едва сводил концы с концами, подолгу перебиваясь случайными заработками. Когда ему уже было под 70, он устроился гидом в туристическую фирму. Будучи в Милане, неизменно водил тургруппы в ресторан, принадлежащий Нильсу Лидхольму.
Осенью 1992 года его видели сидящим рядом с Сильвио Берлускони в почетной ложе «Сан-Сиро», когда «Милан» играл матч Лиги чемпионов с «Гетеборгом» — тот самый, где Ван Бастен сделал покер. Говорят, что когда голландец забил свой четвертый мяч, Берлускони воскликнул: «Не обижайтесь, дорогой Гуннар, но Марко более велик, чем вы!» Нет, наверное, смысла обсуждать справедливость этой фразы, произнесенной в порыве чувств, как вряд ли имеет смысл сравнивать величину звезд, сверкавших в разные эпохи.
Умер Нордаль в пятницу 15 сентября 1995 года в небольшом сицилийском городе Альгеро. Его настиг инфаркт в тот момент, когда он находился в бассейне в отеле «Оазис». В этой гостинице он часто останавливался по долгу службы: через несколько дней он должен был отправляться назад в Швецию вместе с группой туристов.
У портье на столе осталась записка, в которой легендарный форвард интересовался, с кем в ближайшее время должен был играть «Кальяри». Интерес Нордаля к этому клубу обуславливался тем, что его тогда возглавлял Джованни Трапаттони, его старый друг.
Красный с черными вертикальными полосами купальный костюм, в котором он был обнаружен мертвым в бассейне, стал как бы символом верности «Милану»
Во Ноч правильно говорит! Еще Анчи говорил что в Италии не так относятся к футболу как в Англии и это большая проблема для Итальянского футбола. В Италии слишком пекутся за результат! А в Англии просто получают удовольствие, там жаждут зрелища!)
